Анализ стихотворения «Кавказ» (А.С. Пушкин) раскрывает главную тему творчества поэта – тему свободы. Она сквозит между словами стихотворения, традиционно считающегося пейзажной лирикой.
1829 год – знаковый в жизни Пушкина. Он уже давно не свободен в своем творчестве и передвижении, позади несколько ссылок, в том числе и на Кавказ. И вот поэт получает отказ стать его женой от Натальи Гончаровой.
Пушкин, так жаждущий свободы, уезжает на Кавказ самовольно, чтобы хоть на короткий миг глотнуть свежего вольного воздуха, повидаться с друзьями. Но долго там ему не пришлось пробыть и вскоре поэта вернули в Москву. Но надолго остались впечатления от природы Кавказа в памяти поэта.
Стихотворение состоит из четырех строф и написано четырехстопным амфибрахием, благодаря чему строки читаются нараспев, и тем сильнее ощущается тоска по свободе лирического героя. А вот его присутствие четко прослеживается только в первой строфе, во всех остальных на первый план выходит природа с ее неповторимой красотой. Так, лирический герой, который, как мы узнаем из первого шестистишия, находится на вершине скалы, в следующих строфах как будто парит над землей, подмечая все, что видит под собой.
То, что автор стоит очень высоко, говорят строки:
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Ему подвластно в этот миг видеть то, что, возможно, доводится увидеть единицам: истоки горных рек, первые движения обвалов, тучи проплывают прямо перед глазами, полет орла на уровне глаз героя. Он даже видит мелкий мох и животных, скрытыми под кронами деревьев. Все вокруг дышит свободой и восхищает этим лирического героя. Ужу само по себе стихотворение прекрасно захватывающим дух картинами природы Кавказа. Но вот последние строки звучат совершенно иначе. В них появляется тревога, мятеж. Это о реке Терек пишет так поэт. Терек оживает под пером Пушкина, превращаясь в пленника, запертого между скал:
И бьется о берег в вражде бесполезной
И лижет утесы голодной волной…
С ним сравнивает себя автор стихотворения. Он также несвободен, также жаждет вырваться из плена. Только плен Терека – скалы, а поэта заковали в оковы цензуры. В создании образа реки применяет сравнение:
Играет и воет, как зверь молодой,
Завидевший пищу из клетки железной…
Как голодный зверь, бьется река между скал, так же и поэт не может жить без музы.
Пушкин щедро наделяет стихотворение средствами художественной выразительности. В нем много эпитетов, создающих неповторимые картины природы: «тощий мох», «нагие громады», «веселые долины», «свирепое веселье», «голодные волны», «грозные обвалы».
Метафоры и олицетворения «потоков рожденье», «тучи смиренно идут», «шумят водопады», «нагие громады», «мох тощий», «зеленые сени», «люди гнездятся», «мчится Арагва», «в вражде бесполезной», «из клетки железной», «лижет утесы голодной волной», «немые громады» одушевляют, реки, горы и леса Кавказа.
Пушкин использует и устаревшую лексику, чтобы придать стихотворению возвышенное настроение, лучше передать свои чувства.
С темой свободы тесно переплетается и тема предназначения поэта. Она читается исподволь, но об этом нам говорит местоположение автора. Он не просто вырвался из неволи на лоно природы, он находится на вершине самой высокой горы. Ему видно все, что не видит человек у подножья. Мне кажется, здесь есть связь с темой стихотворения «Пророк». Ведь если представить, что автор таким образом говорит о своем призвании видеть и слышать то, что другим не видно и не слышно, то становится понятным, почему подчеркивает то, что видит он орла, парящего рядом с ним и истоки горных рек и обвалов. Тогда и основная мысль стихотворения – это невозможность поэта творить, когда он окружен и скован цепями власти и цензуры.
Кавказ восхищал и манил Пушкина. Здесь он находил вдохновение для стихов и такую вожделенную свободу. Его последнее пребывание там было всего лишь коротким мгновением, подарившем литературе известное уже каждому стихотворение «Кавказ».
У стихотворения существует и неофициальная версия, в которой оно больше на целую строфу. Но эта строфа полностью меняет идею произведения, перенося его из жанра пейзажной лирики в гражданскую. Но и в дошедшем до нас варианте невозможно не заметить тоски автора по свободе творчества.
