Уникальная по своей смысловой и философской наполненности, лирика Мандельштама – особенности ранних и поздних стихов позволяют лучше раскрыть внутренний мир одного из самых необычных писателей начала 20 века.
Есть поэты, стихи которых находятся вне времени, вне духовного развития автора. А есть такие, как Блок и Мандельштам, чье творчество развивается и растет вместе с личностью поэта. Стихи Мандельштама, пожалуй, невозможно рассматривать и анализировать в отрыве от его судьбы, потому что для их понимания необходимо знать, в какой период жизни поэта они были созданы, чем жил писатель, что волновало его в момент создания стихотворения.
Осип Мандельштам – знаменитый поэт творческой плеяды Серебряного века. Признанный читателями буквально с первых строк, он подвергался гонениям и непризнанию в конце своей жизни. Это человек, посвятивший свою жизнь искусству, он жил ради искусства, жертвуя ради него всем, отказываясь порой от самого необходимого. И конечно же, столь сложный путь не смог нанести свой отпечаток на творчество одного из самых неординарных поэтов начала 20 века.
Мандельштам рос в семье купца, переехавшего жить из Варшавы в Петербург. Мать увлекалась музыкой и искусством, и, наверное, это увлечение передалось и Осипу, который начал писать стихи с 14 лет. И с этих пор он несмотря ни на что шел своей дорогой поэта. Его увлечения не одобряли родители, но в 1910 году в печать выходит его первое стихотворение, а в 1913 печатается его первый сборник стихов «Камень», средства на издание которого собирала вся семья.
Ранняя лирика Мандельштама характеризуется пессимистичными взглядами на жизнь, основные мотивы произведений – философское осмысление бытия, размышления над смыслом жизни. Это и понятно, ведь молодой поэт в начале своего творческого пути примыкал к когорте символистов. Поэтому в самых первых стихах Мандельштама читатель еще видит образы сна, хаоса, часто слышится голос одиночества поэта среди людей. Но символизм к моменту вступления в его ряды Мандельштама уже практически изжил себя, возможно, поэтому его образы и символы становятся более осязательными и бытовыми, как, например, мы можем видеть в одном из самых ранних стихотворений «Невыразимая печаль». Удивительно музыкальное по своей структуре и импрессионистичное стихотворение наполнено образами света и тепла. Но интересно то, что эти образы создаются за счет совершенно бытовых предметов и явлений: цветочная ваза, красное вино, бисквит. Цвета, запахи, предметы в этом небольшом словесном натюрморте осязаемые, вкусные. Здесь нет глубинной завуалированности и загадочности символа, как нет и его многогранности, но стихотворение построено из метафор и олицетворений «проснулась ваза», «выплеснула свой хрусталь», создающих не просто застывшую картину царства истомы – образы существуют в постоянном движении, которое задается солнечными бликами.
В стихотворении «Дано мне тело — что мне делать с ним…» молодой поэт поднимает тему соотношения вечности и момента. Поэт задается вопросом о смысле жизни, о человеческой судьбе и сам же находит ответы на них с помощью развернутых метафор «Я и садовник, я же и цветок, //В темнице мира я не одинок…», «На стекла вечности уже легло //Мое дыхание, мое тепло…». Мандельштам считает, что путь человека предначертан ему свыше и, возможно, он начинает осознавать свое предназначение писателя, как бы принимая этим стихотворением свою судьбу. И в то же время он понимает, что он не только цветок, но и садовник, совершающий ошибки, спотыкающийся, самостоятельно принимающий решения в жизни.
Продолжает тему вечности и мгновения Мандельштам и в стихотворении «Медлительнее снежный улей…». Удивительное переплетение метафор «снежный улей», «окна хрусталь», ледяные алмазы вечности мороз, который там за окном, рисуют вечность, с бирюзовой вуалью, опьяненной собой и испытывающей лето. Зима и мороз вечны, как и снежный улей. Все за окном застыло в этой вечности, время замедлилось. На фоне этой торжественности бирюзовая вуаль небрежно брошена, как жизнь каждого человека. Она изнежена светом, но быстротечна, как жизнь синеглазых стрекоз.
Сборник стихотворений «Камень», хоть и начинал создаваться под гимн символизма, все-таки больше примыкает к акмеизму. В этом же направлении вскоре начал писать и Мандельштам. Слово для поэта становится более земным, оно – основа всего, как камень в фундаменте созданных человеком зданий, поэт – архитектор, строитель стихов.
Акмеизм меняет тематику и проблематику произведений Мандельштама, в его стихотворениях появляются образы архитектуры, философское осмысление камня, глины, яблока. Появление опредмеченных образов в лирике поэта знаменует переход его на новый этап творчества. Именно с началом воспевания камня, который в руках архитектора превращается в произведение искусства, начинается зрелая лирика Мандельштама, все дальше уводящая его от символизма.
Мандельштам полностью подтверждает мысль о том, что архитектура – это застывшая музыка. Под его пером известные шедевры архитектуры, такие как Адмиралтейство, Софийский собор в Константинополе, Айя-София, Успенский храм Кремля в Москве, Казанский собор в Петербурге и Собор Парижской Богоматери, становятся живыми, одушевленными. Так, в стихотворении «Notre Dame» собор «Играет мышцами крестовый легкий свод», «…чудовищные ребра». Поэта приводит в восхищение то, как из такого грубого материала получается монументальное и в то же время воздушное величественное здание, в котором переплелись «Египетская мощь и христианства робость». И одновременно он признает, что без рук талантливого художника из мертвого камня никогда не получилось бы произведение искусства, уникальное во всех отношениях.
В конце стихотворения Мандельштам дает и философский вывод о том, что когда-нибудь и он «…из тяжести недоброй» создаст «что-нибудь прекрасное».
В этот период жизни Мандельштам черпает вдохновение у великих композиторов, творцов слова, архитекторов и художников. Об этом читателю говорят стихи с говорящими названиями: «Кинематограф», «Бах», «Ода Бетховену» и, конечно же, знаменитое стихотворение, включенное в школьную программу, «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…», в котором поэт обращается к шедеврам античной литературы, чтобы раскрыть тему силы люби. Поэт как бы спорит с Гомером, считая, что любовь должна быть созидательной силой. В конце он задается вопросом: «Кого же слушать мне?», но даже гений античности не может дать ему ответа, в чем правда.
Несомненно, в зрелый период творчества Мандельштама можно назвать певцом цивилизации. Но есть среди его произведений этой творческой ступени и стихотворения другой тематики. «Раковина», «Есть иволги в лесах, и гласных долгота…» раскрывают «равноденствие» природы и творчества. Душа человека, откликаясь на гармонию в природе, рождает свою гармонию, воплощенную в стихах. В своих произведениях Мандельштам выражает уважение и почитание к творению рук человеческих и к природной гармонии.
Мандельштам не мог пройти мимо такого события в стране, как революция. Отношение к ней было неоднозначным. С одной стороны, поэт понимал, что Россия требует перемен, но способы, какими пытались эти перемены внедрить, навязать обществу, Мандельштам не одобрял и даже осуждал. Не могло это не отразиться и на его творчестве. Но, получивший абсолютное признание в начале своего творческого пути, теперь Мандельштам стал неугоден власти, и в 1925 году его лишают права печати, объявив второстепенным поэтом. Сам писатель говорил, что революция отняла у него индивидуальность. В стихотворении «За гремучую доблесть грядущих веков…» поэт изливает душу, в нем боль и нежелание жить в той реальности, которая свалилась на плечи многострадальной России. Его лишили «чаши на пире отцов», веселья, чести. Он не согласен воевать с волками, отказывается быть таким же волком.
«Речка, распухшая от слез соленых…», «Мастерица виноватых взоров…», «Я больше не ребенок! Ты, могила…», «Голубые глаза и горячая лобная кость…», «Меня преследуют две-три случайных фразы…» — это предчувствия беды поэта, осознание скорой трагической развязки его открытого противостояния власти. И кульминацией душевного напряжения Мандельштама стало стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны…», которое Пастернак назвал приговором самому себе. В нем поэтом брошен вызов не только Сталину, но и его режиму, направленному на уничтожение лучших людей страны.
Поздняя лирика Мандельштама связана с горькими событиями в стране, поэтому и его стихи переполнены драматизмом и болью. Поэту просто необходимо чувствовать себя нужным своей стране, но его творчество остается непонятым и непринятым. В произведениях появляется мотив глухоты и немоты. Он не услышан и фактически лишен права творческого голоса. Эти настроения раскрыли новую тему поэта и Родины в его поздних стихах. Даже предчувствуя предательство страны и свою скорую гибель, поэт остается верен своим убеждениям.
